Завершают серию “Интересные слова и выражения из “Трёх возрастов Окини-сан” Валентина Пикуля” две цитаты о том, как стать умнее.
Это середина романа, Цусимское сражение. В этом месте оно уже проиграно, флагманский броненосец “Князь Суворов” горит, командующий эскадрой адмирал Рожественский тяжело ранен, и его, беспамятного, матросы передают с “Суворова” на миноносец “Буйный”.
Собственно, цитата к сюжету не относится никак, но она однозначно заслуживает собственной статьи в колонке. Чем дальше живу, тем больше убеждаюсь, что этот принцип есть истина и правда жизни.
цитата
Меньше думай — умней станешь.
Вторая цитата о том, как стать умнее, похожа на — помните, Филипп Филиппович Преображенский рекомендовал Ивану Арнольдовичу Борменталю не читать перед обедом советских газет? Пикуль не Булгаков, а командующий флотом Эссен не профессор Преображенский, но суть та же:
Это из третьей части, где по всем признакам вот-вот должна была начаться война, отчего адмирала Коковцева уже отправили заведовать минными заграждениями в Финский залив. Очевидно, газеты подогревали ажиотаж, публикуя разные теории и прогнозы насчёт вероятности военных действий, но Эссен на домыслы журналистов не обращал внимания, держал флот в повышенной готовности, а своим офицерам рекомендовал газет не читать.
В общем, народная мудрость в изложении В. С. Пикуля гласит, что чтобы быть умнее, надо меньше думать и не читать газет. С народной мудростью, однако, не поспоришь.
***
На этом интересные слова и выражения из “Трёх возрастов Окини-сан” закончились. Фух. Ура. Роман Пикуля, хоть он мне и не особо понравился, всё ж рекомендую. Большинство отзывов о нём хвалебные, значит, что-то в нём все-таки есть, ну и, как всякий исторический роман, познавательно, конечно.
(предыдущие интересные находки из книги зацените тут, тут и тут)
1913-14 год. К этому времени адмирал Коковцев уже прошёл Цусиму, вернулся из японского плена, вышел в отставку, послужил на гражданке и пожил с любовницей на югах, но международная обстановка накалялась, было ясно, что будет новая война, поэтому Коковцева, специалиста по минному делу, вернули из отставки и отправили заведовать минными заграждениями в Финский залив, на базу в Порккала-Удд.
Где он, очевидно, слишком много кушал, в смысле зажрался. Мокко со сливочным тортом ему осточертело, гляньте на него! Хотя если выбирать между супом и гречневой кашей, я тоже за гречневую кашу.
На минные заграждения в военно-морском ведомстве возлагали большие надежды. Подчинённые Коковцева целыми днями тренировались ставить мины на точно рассчитанную глубину, делать так, чтобы они взрывались, когда надо и не взрывались, когда не надо, в общем — репетировали. Финский залив дело северное, зимой — ледяное, поэтому командующий балтфлотом Николай Оттович фон Эссен подогнал Коковцеву ледоколы, чтобы тренировки продолжались бесперебойно. Ибо:
цитата
Делать хорошо можно лишь то, что делаешь не от случая к случаю, а постоянно.
Мысль очевидная и бесспорная, но сформулирована красиво и потом, никогда не мешает себе напомнить о пользе тренировки.
***
Про цитату всё, а вот бонус: фрагмент из этой же части романа, Коковцев с минзагами у берегов Финляндии, но несколькими месяцами раньше:
Докежьте, странно видеть слова крейсер “Аврора” в предложении, где нет слов великая, октябрьская и социалистическая? До того с детства приучили, что “Аврора” — это крейсер, который дал залп, после которого начался штурм, который закончился известно, чем, что сложилось впечатление, будто “Аврору” только для того и построили, чтобы в 1917-м один раз пальнуть, а потом встать музеем у набережной и смотреть сны в час, когда утро встаёт над Невой. Очень непривычно думать, что “Аврора” до революции была обычным крейсером и рассекала с “Палладой” и “Дианой” по Финскому заливу, как всякий другой корабль.
Добро пожаловать, дорогие лаборанты, в ХорошуюГромкую колонку. Здесь я пишу про интересные цитаты, слова, фразы и факты, которые встречаю в книгах. Сегодня следующее интересное из “Трёх возрастов Окини-сан” Пикуля:
Это по-прежнему начало романа, тот же эпизод, откуда были предыдущие слова — лудить и почечуйная болезнь. Молодой мичман Владимир Коковцев в составе экипажа клипера “Наездник” следует в Нагасаки.
Клипер идёт Зондским проливом мимо острова Раката, где тогда располагался вулкан Кракатау. Вы знали про Кракатау? Как минимум слышали наверняка все. Я тоже слышала и даже предполагала, что это, наверное, вулкан, и этим мои познания о Кракатау исчерпывались. Встретила название у Пикуля, заинтересовалась, что ж там именно произошло, загуглила, и оказалось ого-го-го.
Во-первых, Зондский пролив разделяет острова Ява и Суматра, это в Индонезии.
Во-вторых, вулкан Кракатау до упоминаемых Пикулем событий двести лет находился в спячке. В мае 1883 года вулкан проснулся, начал вздрагивать и срыгивать то дым, то пепел, открылись кратеры. Геологическая артподготовка продолжалась целое лето, и в конце концов вечером 26 — утром 27 августа Кракатау извергся. И это было куда сильнее “Фауста” Гёте.
Сила взрыва равнялась четырём Царь-бомбам*, остров, где располагался вулкан, был полностью разрушен, грохот было слышно аж в Австралии, из-за пепла, выброшенного в атмосферу, температура на Земле на целых полгода опустилась на полградуса ниже нормы, а Луна по ночам светилась синим цветом.
Сам остров Раката был необитаем, поэтому непосредственно от извержения погибло всего несколько случайных туристов. Зато цунами, которое образовалось в результате, смыло моментально в море (в буквальном смысле) всё население близлежащих островов, а это, по разным оценкам, от 36 до 40 тысяч душ в том числе и тех самых жителей Батавии (так тогда называли Джакарту), о которых пишет Пикуль.
А что интереснее всего — вулкан жив и сегодня (см. фотографию выше). В 1927 году Кракатау снова начал извергаться, постепенно на месте старого вулкана опять появился остров, сейчас он возвышается над водой на несколько сотен метров, называется Анак Кракатау (дитя Кракатау) и периодически извергается то дымом, то пеплом, то лавой.
К вопросу о том, что бесполезных книг не бывает. Роман “Три возраста” мне не понравился, но если б Пикуль, где б я ещё Кракатау встретила и пошла б гуглить?
-------------
* термоядерная бомба, самое мощное взрывное устройство, изготовленное за всю историю человечества, испытано Советским Союзом на полигоне на Новой Земле в 1961 г.
Это, как и вчерашнее лужение кастрюль, из самого-самого начала книги.
“Три возраста” — роман-жизнеописание адмирала Владимира Васильевича Коковцева, действие происходит на рубеже XIX-XX веков. В начале романа он служит мичманом на клипере “Наездник”, который направляется в Нагасаки (тогда в Японию ходили кружным путём: вдоль Атлантики, огибали Африку с юга и потом через весь Индийский океан), и молодой неопытный мичман Коковцев с опасливым энтузиазмом всю дорогу расспрашивает старших товарищей, правда ли, что в Японии можно взять напрокат “временную жену”.
Когда “Наездник” доберётся до Нагасаки, Коковцев всё увидит своими глазами и наймёт себе девушку Окини-сан, чьим именем Пикуль и назовёт роман.
Но об Окини-сан сейчас не будем, лучше побеседуемте о почечуйной болезни. Я это слово впервые встретила, сначала решила, что это что-то костно-мышечное (мощи с толку сбили). Мичман Эйлер шутит почечуйной болезнью в адрес мясных консервов, что придаёт всему фрагменту дополнителное буэээ, потому что, как выяснилось, почечуй — это не по кости и не про мышцы. Почечуйной болезнью раньше называли геморрой.
Почему именно почечуй — неизвестно. Википедия тоже не знает, но предполагает, что слово произошло либо от “почесуй”, ибо геморрой обычно чешется, либо от “потечуй”, поскольку при геморрое случаются кровотечения.
Как бы там ни, противная болезнь, непристойная, как всякое недомогание в зоне бикини. Удивительно, как цивилизация и воспитание работают. Перелом ноги, к примеру, — совершенно нейтральное событие. Если из-за сломанной ноги не можешь приехать на работу, спокойно звонишь коллегам и предупреждаешь, что вынужден остаться дома, потому что проблема с ногой. О почечуйной же болезни стопудово никто коллегам не распространяется и не объясняет своё отсутствие в офисе проблемами с … тем местом, где эта болезнь бывает.
Кстати, вот эта трава, которая повсюду растёт, оказывается, называется горец почечуйный, обладает кровоостанавливающими свойствами и применяется при той самой болезни.
Прочитала “Три возраста Окини-сан”. Это Валентин Саввич Пикуль, роман-жизнеописание полувымышленного адмирала Владимира Васильевича Коковцева, жившего, служившего и любившего множественных женщин, включая японскую “временную жену” Окини-сан (отсюда название), на рубеже XIX-XX веков и оказавшегося свидетелем и участником эпохальных событий от русско-японской войны с Цусимским сражением до Октябрьской революции.
Не в восторге. В основном, из-за несоответствия формата и содержания. Автор, похоже, задумывал забацать масштабную эпопею, где было бы и про войну, и про флот, и про крах одного государства и зарождение другого, и драматические любовные линии, по одной на каждую из многчисленных женщин адмирала. Проблема в том, что всё это Пикуль решил уместить в один не слишком объёмный том, а как говорил кто-то из великих, нельзя впихнуть невпихуемое, в результате из всех тем романа более-менее подробно и внятно оказалась раскрыта только тема баб-с, а всё остальное — и политика, и войны, и мореходство, оказались скомканными, отрывочными и недоделанными. Имхо, нужно было бы или тогда уж совсем забить на исторические подробности, сосредоточиться только на адмирале Коковцеве и его женщинах, мог бы получиться неплохой роман о любви. Или, если всё-таки писать эпопею, тогда оставить всё, что есть, а не-любовные темы дополнительно расширить и углубить, и продолжать расширять и углублять до достижения полной и безоговорочной монументальности.
И главный герой неудачный. Непонятно, за что именно он главный. По всем признакам выходит так, что Пикуль собирался представить адмирала не просто героем книги, а Героем, но не вышло. Коковцев в романе не особого благородства мужчина — если судить по его отношению к матери, жене и любовницам. Он средних способностей офицер — во всех описываемых событиях он в лучшем случае на вторых ролях. Во время и после революции он тоже не совершает ничего выдающегося, ведёт себя, как все. В общем, обычный человек, которому просто случилось жить в необычное время (а учитывая, как часто у нас приключаются необычные времена, то, в общем, не такое уж и необычное).
Итог: романом “Три возраста Окини-сан” как литературным произведением я не впечатлилась.
Зато — в нём есть много интересных слов, цитат и фактов, которых я раньше не встречала и о которых не знала, а теперь знаю. #РасширяйКругозор и все дела. Зацените первое интересное слово. Это самое-самое начало романа, натурально первая страница:
Роман начинается тем, что совсем ещё молодой мичман Коковцев на клипере “Наездник” следует в Нагасаки, где тогда базировались, как видно из последнего абзаца на фотографии, суда Сибирской флотилии. Жизнеописание моряка Коковцева начнётся на второй странице, а на первой — красивый пассаж про Владивосток, где вся жизнь города зависела от моря и флота, например, матросы заходящих во Владивосток судов лудили местным бабкам кастрюли.
Лудить интересное слово. Все его слышали, хотя бы про глубокую лужёную глотку, но не все (показывает на себя пальцем) знают, а что же именно такое — лудить.
Как выяснилось, лудить — это покрывать посуду слоем олова или оловянного сплава для защиты от коррозии. Медная и железная посуда под действием воздуха и пищевых продуктов окисляется, а олово с воздухом, водой, жирами, кислотами и т. п. не реагирует, поэтому посуду обрабатывают оловом. Этот процесс называется лужение, а само олово, используемое для покрытия, называется полуда.
Посуду, особенно медную, лудят и сегодня. Процесс не слишком сложный, лудить можно даже в домашних условиях: внутреннюю поверхность посудины очищают наждачной бумагой, обрабатывают нашатырём или другим схожим раствором, а потом кладут в посуду немного олова, нагревают, олово плавится, и его паклей размазывают ровным слоем по дну и стенкам.
Кстати, именно из-за того, что олово плавится при относительно невысокой температуре, медные лужёные ковши-сотейники в отличие от, например, чугунных, рекомендуют не ставить на сильный огонь и не нагревать пустыми.
После лужения посуда делается красивая и блестящая. Зацените, например, самовары с сайта gzheli.net:
Лужение применяют и в крупной промышленности, там защитить от коррозии бывает нужно детали размером и сложностью значительно превосходящие кастрюлю или самовар, поэтому для лужения используют электрохимические методы и прочие промышленные хитрости, но это нас не особо волнует, потому что Пикуль писал про кастрюли, которые матросы во Владивостоке полуторавековой давности лудили “на коленке”.
Не перестаю восхищаться пользой чтения. Когда б мне пришло в голову гуглить сорта олова и виды самоваров? А прочитамши Пикуля и встретимши у него интересное слово — пожалуйста!
облако тэгов
